Московское боярство - Страница 52

— До сплавов пока не дошли, работы много, — пожал плечами дед, — у нас ещё половина минералов, считай, не исследована.

— Надо тебе ещё группу людей выделить, — начал предлагать я, — пусть именно металлургией занимаются.

— Да нам-то зачем? Это на заводе металлургическом надо, том, что чугун делает. У них и печи, и возможности, и места побольше, — дед предложил свой вариант, — тем более что сплавы — это ближе к механике, а не к химии.

Уел меня дед! Как есть уел! Прав со всех сторон, сплавы-то нам для тяжёлой промышленности в первую очередь нужны, а потом уже — для химии. Так и порешили. Обеславу теперь задание — готовить оборудование для исследовательской лаборатории на металлургическом комбинате, печи, измерительные приборы, инструменты, и прочее необходимое. К лету по плану наша лаборатория сплавов должна начать работу.

Отпраздновали 23 февраля. За день до праздника опять вызвал к себе Жуляну.

— Ну как самочувствие, как здоровье? — в этот раз мы сидели и пили отвар, спокойно, без криков.

Жуляна стала выглядеть сильно лучше. Более здоровый цвет кожи, нервы уже не так шалят, волосы не такие ломкие, да и округлилась она, в некоторых приятных местах.

— Спасибо, Государь, хорошо мне. Спокойней как-то стало, да чувствую себя лучше, — Жуляна отхлебнула отвар, — девочки очень помогли. Только вот…

Жуляна замялась, пальцы складывает в замок и крутит.

— Ты не стесняйся, говори как есть.

— Не хочу в больнице. Там все с травмами да ушибами, или плохо кому. Дело полезное, но не любо мне. Я всегда что-то красивое сделать хотела, чтобы глаз радовало, а там… — бывшая «гламурная стерва» махнула рукой.

— Грязь, кровь, гной да страдания? — уточнил я.

— Ага, вот-вот… Не могу я там, мне плохо становится… — Жуляна быстро спохватилась, и замахала руками — Нет-нет, больше белилами я не пользуюсь, от запаха… да вида…

— Белил тебе теперь Буревой не даст, — хмыкнул я, — они у него для опытов. А ты, говоришь, красоту кругом наводить хотела?

— Ну как кругом, чтобы красивые… Люди были, — выдала наконец Жуляна, и виновата посмотрела на меня, — я в том больше понимаю.

Я засмеялся:

— Ну как ты в том разбираешься, мы уже в курсе, долго мы над тобой смеялись в кулак, когда ты на улице появлялась, — мои слова заставили девушку покраснеть, знала она уже о реакции, которую её внешний вид вызывал, — поэтому есть у меня к тебе предложение…

Оно заключалось в следующем. Я просил девушку взяться за реализацию моих мыслей и идей в области моды, косметики, только уже нормальной, стиля и тому подобного. Ведь интерес к Жуляне и её нарядам был понятен — у нас основные цвета в Москве серый да зелёный, а хочется разнообразия, особенно девушкам. Да и нам бы хотелось перед глазами видеть красоту, а не унылые промышленные пейзажи. Наше ателье, конечно, добавляло некоторой яркости в жизнь, но девчёнкам не хватало кругозора, разнообразия, там только вышивка да несколько цветов для платьев, считай. А тут такой «подарок» в виде Жуляны, которая всю жизнь считай только этим и занималась. Ей тут все равно делать особо нечего, врачевание её не привлекает, вот пусть и возьмёт на себя на коммерческой основе выработку решений в области нарядов, косметики, обуви. Только чтобы без последствий для организма. А по одежде — я предлагал переработать творчески моё видение моды. Девушки тут крепкие, стройные большей частью, красивые — а под балахонистыми нарядами, сарафанами, что они себе шьют, это и не видно.

Выдал ей рисунки с одеждой, мне их Веселина периодически рисовала, Жуляна обещала подумать. Хотел и записи свои передать, но пока девушка не умеет читать по-русски. Пусть на картинки посмотрит, подумает, а остальное на словах расскажу. Теперь у нас каждый вечер собирались я, Жуляна, Зоряна, Леда, другие девушки, из наших, не из крепостных, обсуждали мои идеи. Они были… Скажем так, очень спорные. Все эти облегающие, открытые платья, костюмы для мужиков, причёски — так тут не ходили и такое тут не носили. Но дело шло, причём именно с подачи Жуляны. Она и так уже успела эпатировать своими прошлыми нарядами всю Москву, чего ей терять?

К Восьмому марта, на годовщину свадьбы Веселины и Горшка, мы организовали небольшое празднование. Наделали букетов для женского населения, устроили небольшой фуршет в клубе. И вот на это празднование и явилась Жуляна в первом платье, сшитом по моим наброскам, да ещё и на каблуках. Эффект был сногсшибательный. В прямом смысле слова, мужики на лавки и табуретки так и сели. Платье было тёмным, чуть приталеным, причёска — по мотивам Одри Хепборн, разве что Жуляна блондинка была. Плюс её побрякушки, в следовых количествах, каблучок, сантиметров на восемь — она три дня только ходить училась, потому иногда нога чуть подворачивалась. Да ещё шубка короткая из запасов самой девушки, ну и чуть косметики, самую малость. И только той, о которой мы достоверно знали, что она безвредная.

Мужики слюной пол залили по щиколотку, разве что я, как человек непосредственно учавствовавший в создании данного образа, стоял и улыбался. Жуляна мне чуть кивнула, взяла мужа под руку, и двинулась в гардероб. Воздухе наполнился стойким запахом женской зависти, весь вечер глаз мужики не могли оторвать от такой красоты. Непривычно, достаточно откровенно, но при этом не пошло, что ещё надо! Самое смешное в этом было — это Ярило, идущий рядом. Вот представьте Жуляну в образе, а под руку её держит обычный такой витязь русский, в рубахе красной, сверху полушубок, все в каменьях да железяках блестящих, сапоги, тоже красные, на витязе, да борода косматая. Полная эклектика, смешение стилей, да и смотрится по-дурацки. Однако Ярило на мои смешливые взгляды внимания не обращает, весь поглощён своей супругой в новом образе. Как будто другими глазами на неё посмотрел. По окончании праздника сам её на руках нёс аж до дома — по нашим крепостям на каблуках не побегаешь, она одела-то их только перед входом.