Московское боярство - Страница 51

Смеяна и я составляли ей программу лечения. Из всего, что вспомнил про лечение отравлений — промывание желудка, общее укрепление организма да молоко. Первое бессмысленно, отравление не пищевое, а вот остальное вполне подходит. Составили диету, ввели для неё физические нагрузки небольшие, вроде физкультуры, плюс свежий воздух и изоляция источника отравления, всю её косметику отнесли к деду. Смеяна со своей стороны получила ещё одно задание, научиться как-то проводить анализы мочи, кала, крови. Тут из инструментов только микроскоп да дедова лаборатория. Надо и реактивы искать, и способы, и прочее…

Гламур в Москве закончился. Потихоньку, по огромному секрету, который передавался из уст в уста, по всему городу была распространена история Жуляны, её жизни и отравления. Слухи запускал Влас с целью вызвать правильную реакцию у окружающих. Она получилась та что надо — народ теперь смотрел с жалостью и пытался всячески помочь барышне. Не сильно способствовало такое моему плану, поэтому путём запуска новой порции домыслов, опять через Власа, добились нужного эффекта — народ просто перестал как-то выделять Жуляну из толпы, спокойно с ней общался да работал. Да, да, трудилась теперь наша барышня — определили её мы в санитарки в фельдшерскую. Так Смеяне было проще следить за диетой её, образом жизни, соблюдением наших рекомендаций и наставлений. Пять раз в день чуть не по пол-литра молока, самый большой потребитель его у нас образовался, одёжку ей справили нашу, она теплее и меньше весит, а то её побрякушки Жуляне ещё и боли в шее постоянные доставляли. Неделю привыкала жена Ярило, неделю ещё огрызалась на нововведения периодические. Если сильно возмущалась — её вели к заспиртованным мышам, показывали, что стало с бедным грызуном от её косметики, возмущение стихало. За неделю втянулась, вошла в рабочий ритм и в процесс собственного лечения. Ярило ходил с виноватым видом, периодически пытался меня уговорить сделать поблажку для супруги. Его тоже к мышам препарированным отправляли. Правда, пары раз хватило, да и Жуляна стала по-другому себя вести, мягче да добрее. Может, свинец ещё и на мозг влияет, я не знаю.

Все постепенно входило в нормальное русло. Ну как нормальное, у деда был прорыв. Я ещё с Федей у Буревоя обратил внимание на высокие ценники на некоторые минералы. Дед, хитрый жук, потом меня только просветил. Они разработали у себя в лаборатории технологические процессы, по которым из этих двух минералов можно было получить свинец, олово, и даже микроскопические крупинки серебра! Выход полезного продукта составлял, если все в кучу сложить, процентов пять по массе, технологические процессы — просто убийство мозга, расписаны на двадцати листах каждый. Но леший с этим, главное — у нас появился свой, независимый источник крайне необходимых нам материалов. Пусть процесс получения сложен, пусть требует много сил, терпения, времени, ресурсов для извлечения, но мы никуда не торопимся, и экономить на таких критически важных вещах не собираемся. Осталось только найти крупные залежи этих минералов. Остатки процесса получения ценного сырья также подвергались исследованиям. Дед с гордостью подвёл меня к одному из своих учеников:

— Вот, он все это нашёл, — погладил дед по голове худенького, высокого паренька.

— Меня Веледар зовут, — пацан поднял на меня глаза, ну чистый «ботаник», только очков не хватает.

— Меня Сергей, то ты знаешь. Молодец, Веледар, большое дело сделал, от того всему нашему государству польза да тебе — премия!

— Да Перун с ней с премией, мне вот тут… — пацан начал излагать свои мысли.

Мы втянулись в беседу. Проговорили долго, про процессы, про оборудование, про их нужды и открытия. А я понял, почему получился такой прорыв. Я когда им передал свои знания по химии, ребята и Буревой потерялись. Непривычно это, непонятно, противоречит тому, что видишь своими глазами. Но опыты они продолжали — их чуть не под сто тысяч уже провели, и вот накопленные уже ими знания легли на удобренную мной почву. Как будто шестерёнки в голове у этого Веледара встали правильно и начали крутиться. Такое и у меня часто бывало, когда не понимаешь что-то, но продолжаешь делать, зубрить, читать, считать. А потом как щелчок в мозгу — всё становится на свои места, и непонятное ранее превращается в стройную, логичную систему. Так и тут получилось, и именно это, а не нахождение способов получения цветных металлов, я посчитал истинным прорывом.

Под конец нашей беседы, Буревой опять меня подвёл к записям.

— Ты тут внимание не обратил, а вот что ещё у нас получается, — дед начал показывать на карте значки и комментировать.

— Дед, ты хочешь сказать, что теперь у нас потенциально ещё и меди куча есть, да прямо под боком!? И сера с железом!? Кислота серная как побочный продукт, в таком количестве!? Блин, дед, дай я тебя поцелую!! — под удивлённые взгляды пацанов-химиков я начал гоняться за Буревоем по лаборатории, тот со смехом отбивался и отправлял с поцелуями к Зоряне.

— Ладно, пошутили и хватит, — наконец, я запарился гоняться за дедом, — надо теперь планы производственные переиначивать, да думать, как нам до руды той добраться. По остаткам от техпроцесса что у нас ещё получается?

— Да вот, — дед опять хитро улыбнулся, да что же он там ещё «заначил»!

На столе появилась коробочка, разделённая на отделения. В них — набор металлических пластиночек. Мелкие, тонкие.

— Мы не знаем, что это за металлы. Как их применять? Что с ними делать? — констатировал дед.

— Блин, да ещё и похожи все, серебро напоминают… — я пытался понять, что это может быть, — вы сплавы с ними пробовали? Может, никель или хром? С ними железо крепче получается, да выносливее…