Московское боярство - Страница 89

День потратили на это, и чтобы планы на следующий день чуть подправить. Вечером пришёл гонец от Рюрика, и позвал всех на пир. Политическое соглашение, про границы да общее взаимодействие, уже согласовал князь, а вот по военному да торговому — думать надо. Приглашает в полдень послов обсудить дела с княжескими ближниками да уважаемыми новгородскими людьми.

В принципе, до этого момента все было по плану. А вот дальше…

На пир явились шестеро послов, без охраны, князь слово дал и безопасность гарантировал. Пьянку закатили в том же тереме, в котором церемония шла. Столы длинные, лавки, жратва да выпивка. Наши представились все, выставили на стол картошку да настойку в бутылках. Сели пировать…

Лис мне рассказывал про «банкеты» местные, там тоже не все так просто. Кто где сидит, кто с кем говорит — любая мелочь важна. Даже толпа, что Рюрик нагнал возле себя, имеет свой смысл. Его ближнки орут, шумят, а князь тишком, без лишних ушей, может дела обсудить. Такая вот древняя система акустической защиты…

Наших усадили в первой трети стола от князя, вроде как уважили, но и дистанцию сохранили. Рядом соглядатай в фингалом сел, теперь уже в нормальной одёжке. Сперва про погоду поговорили, потом — про урожай, потом ещё час ни о чем, доводили местное население до кондиции. Когда пьянка вошла в фазу «брожения», народ перемещаться стал, да шум поднялся великий, Лис по знаку князя к нему двинулся, с воспитанницей…

Про неё, шестого участника посольства, разговор вообще отдельный. Зовут её что-то вроде Картахфелиния, по нашему — Катя. Чёрненькая, стройная, тихая. Если не разозлить. А если уж довёл до белого каления — все, туши свет. Становится разъярённой фурией. Довести её можно двумя способами. У неё пунктик насчёт мужиков, после торговца людьми, что их осматривал да лапал перед продажей на юг. Вот заденешь чуть, сальную шутку отпустишь, или там намёк грязный — получишь фурию, такой вот недолеченный психоз, травма на всю жизнь. Мне, правда, спускает она такое, я у неё вроде как за отца, да и не шучу пошло. А вот другие мужики уже страдали, нечего девчёнку доставать. Второй момент — это беспорядок. Она прямо влюблена в симметрию, линии прямые, укладку всего на свои места. А это уже травма профессиональная, ибо девушка — снайпер, похлеще Веселины. Её брали с собой на случай, если вдруг кому придётся устроить незапланированную встречу с предками. На Магду, рыжую, Ладу, комсомолку, и на мужиков внимание особое со стороны новгородцев, а на Екатерину — ноль, она незаметная, потому и брали. Я вообще думаю, у неё корни кавказские, например, армянские. Но попытка добиться «национальности» ни к чему не привела — тут тупо ещё народ не делится на такие большие группы, а именование мелких племён мне ничего не говорит. Ну да и Перун с ним, был бы человек хороший, пятой-то графы, национальность которая, у нас в паспорте нет…

И вот сидит наша Катя, нервничает — вокруг пьяные рожи, наливки накидались, объедки, грязь, все руками да ножами в еде ковыряются, куски повкуснее ищут. Бардак, одним словом. После наших «цивилизованных» московских посиделок, девушке такое ножом по сердцу. Даже приборы столовые, что у каждого с собой были и вызвали немало удивления у новгородцев, не сильно помогают. Её Лис успокаивает, на том всё и держится. Да ещё и купец пьяный рядом с Катей сидит, миловаться лезет. Шутки на грани фола отпускает, глазками масляными пялится, ручки жирные тянет. К Магде-то не сунешься, она посол, лицо официальное. Лада замужем, о том в начале пира сказано, и муж туточки её. Вот и выбрал купец цель сексопильную, но попроще. А когда узнал, что та воспитанницей в Москве числится, перетолмачил всё на свой лад. Вроде как наложница по его мыслям выходило, вот и стал подкатывать. Катя ни в какую, строго так его отшивает, купец от того ещё больше распаляется. Всё это слышал Юрка, включая слова про наложницу. Тут Рюрик сигнал дал, Лис с Катей встали, за ними — купец. Двинулись к князю, и тут всё пошло кувырком…

Последняя возможность «подцепить» москвичку, купец уже прямо ей на ухо всякие неприличные предложения делает, Катя держится, виду не подаёт. И этот хмырь не находит ничего лучше, чем схватить её своей грязной рукой за пятую точку!

Катя разворачивается, и ка-а-ак двинет ему, ладошкой, пощёчину. Тот в ответ, даром что пьяный, бьёт девушку! Правда, не сильно, не смог замахнуться. А наши-то барышни кун-фу не знают, я и сам не мастер драк, местные же в основном по части махания железом заточенным, а не рукомашеств с дрыгоножествами. Поэтому подготовка «послиц» включает в себя только самооборону по заветам Кузи из «Универа» — глаза-горло-пах. Катя пьяной роже кулаком в кадык, наманикюренными пальцами в глаза, и коленом в хозяйство! Новгородец скрючился, завыл, попадали лавки да столы, наши вскочили, дружки купца — тоже. Ну и драка пошла, точнее — свалка, ибо Катя ногами пинает купца, её наши оттащить пытаются, дружки купца кидаются на Власа с Лисом, воины князя послов защищают да растащить всех пытаются, часть народа падает, подскользнувшись. Да ещё и Вольга с криком, «Господа, позвольте я пробью с ноги!», ну или нечто похожее, врывается с улицы и тоже в бой, на нашей, причём, стороне. Это он так перед пассией своей рыжей выслужиться решил, показать себя с лучшей стороны.

Свалка занимает минут пять, Рюрик орет громогласно, драка прекращается, но Катя продолжает ногами лупцевать купца! Тот вскакивает, девушку оттаскивают, и начинается рёв, мол, уважаемого человека обидели, честь уронили, надо бы ответить! Катя беснуется в объятьях Лиса, ситуация — просто полный капут. Толпа с криками вываливается на улицу, князь тоже. Там разборки — кто с нашей стороны за честь дамы будет биться, ибо смыть такой позор можно только кровью. А наши-то и зависли! У нас навыки владения холодным оружием — на три с минусом, ибо на стрелковую подготовку упор. Лис ещё куда ни шло, но и так был далеко не Рэмбо, да в Москве вообще опыт растерял невеликий, он-то головой работал больше. А купец вон нарядился, даже протрезвел малость, в броню лезет, орет как резаный про честь порушенную да наших провоцирует, лается по-всякому, обзывает.