Московское боярство - Страница 20

— Позволь надёжа князь, горемычному слуге твому, обратиться. Не гневись тока, не за ради… — блин, вот до чего общение с упырями людей довести может!

— Ты, мужик, того, с земли-то встань, чай не лето, да и вообще — чего бухаешься? Коленки тоже не казённые. Да и чувствую я, не пойдёт у нас разговор, — я показал рукой в разъярённую Смеяну, выбежавшую из лазарета.

— Больной! Больной! Леший тебя задери! Куда!? В тапках! По грязи! Полы у меня мыть до скончания века будешь! — мелкая не на шутку раздухарилась.

— Нам бы лапти, а то обувку сносили, — больной быстро заговорил, не забывая отбивать поклоны, — а мы тебе отработаем…

— Ты давай иди лечись, я чуть позже подойду, разберёмся с обувкой и прочим, — под белые руки Смеяна, ругаясь на чем свет стоит, потащила мужика обратно, — как зовут-то тебя?

— Силантием! — только и успел крикнуть мужик, скрываясь в двери.

Втроём, я, Кнут и Лис пошли к корабелам. Там разборки — за нарушение правил распорядка Смеяна грозится многолитровыми питательными клизмами, мужики под одеялами прячутся от малолетней фурии, только глаза печальные наружу торчат. Начали говорить с работягами о княжеском заказе. Их послали опробовать лодки и дать своё заключение об их качестве. Гребцов сказали с собой взять, но хмырь этот аспект проигнорировал, мол, на месте пусть выделят, в Москве. Идиот — где я ему возьму у нас людей на вёсла? С экспертной оценкой лодок проблемы, точнее — проблемы с экспертами. Они в рванине, босые, сносили всё да хмырь ещё помог, кнутом. Оформили их как представителей Заказчика, выписали им одежду, обувь, мужики клянутся отработать, иначе княжеское поручение не исполнить. Успокоили, всё на хмыря и его подельников в качестве долга висит. По словам врачей, им дня три ещё надо полежать, потом можно браться за работу.

Пришлось внутрь крепости пустить Вольгу. С корабелами они наблюдали за процессом заполнения канала. Ребята в лёгкой панике — цеха у нас крытые железной крышей, с окнами большими, длинные. Вся верфь состоит из нескольких участков, соединённых короткими рельсами. На них, на специальном постаменте передвижном, на первом участке крепят киль, балки к нему, потом передвигают и обшивают досками, смолят, потом — установка мачты и прочего внутреннего оборудования, затем — спуск на воду, и краном догружают остальное. Вдоль верфи, отдельным помещением с рельсами сделаны все производственные мощности. Распилка, сушка, металлообработка, канатный цех, парусный, весельный. Получается нечто вроде конвейера — одновременно собирать можно четыре лодки сразу, последовательно. Таких верфей тут не делали. Все под крышей, все оснащено пневмоинструментом, окна и большие скипидарные светильники позволяют чуть не до ночи работать. Цеха литые, из нашего бетона, с отоплением.

Мужики стоят, охреневают, один даже крестится! Опа! Ещё один христианин! Одна у нас есть, из воспитанниц, мы ей малую часовенку сделали на Перуновом поле, как и мини-синагогу, для другой девицы. Трактор с насосом подъехал к перегородке, коробу из брёвен, отделяющим канал от озера, и начал работу откачивать воду. Наблюдая за реакцией представителей заказчика, решил их сводить на Перуново поле, пусть помолятся. А то опять нас за колдунов принимают, я по глазам вижу.

Трактор насосом убирал воду до уровня встроенных в короб труб. Потом открыли их — потекла в канал вода. Она заполняла канал, дошла до трёх метров, перегородка стала всплывать, вода пошла снизу. Канал заполнили за три часа, после чего притопленная перегородка чуть не уплыла в озеро, хорошо, что привязана была. Вечером отметили заполнение канал салютом, чем тоже немало удивили прибывших, и праздничным ужином. Вольга и корабелы с нами, оставшиеся всадники — у себя в лагере, им тоже вынесли праздничной еды.

Работяги со Свири потерялись. Кому в этой толпе кланяться? Перед кем шапку снимать? Все нарядные, наши артели постарались, один государь в камуфляже типовом гарцует. А тут ещё Держислав с хором своих девок, с хитом этого дня «Я пью до дна, за тех кто в море», единственная песня про моряков, что я вспомнил. Ходят кучкой корабелы, потерянные, в такой же как у меня камуфляж наряжены, только нашивка на груди — «Представитель Заказчика». Вольга тот посвободнее себя чувствует, рыжую нашу воспитанницу всё обхаживает. У той не инструкция, а так, пожелание, от меня и Власа. Если понравиться парень — рассказать про жизнь нашу с самой приятной стороны, да про выгоды сотрудничества. Воспитанницы у нас теперь гордые, деловые, к ним на хромой козе не подъедешь. Очухались девки, привыкли к дисциплине, да и Лада им про гордость гражданина России на мозг капает. Корабелы сначала к Вольге, прильнули, тот их отправил, и пошёл за рыжей ухлёстывать. Те ко мне, опять шапки ломят. Да что ты будешь делать!

— Так, хватит тут причёски проветривать! У нас шапку ломят, когда в помещение заходят. Ну или когда за девушкой ухаживают. Я что — баба вам, что ли?

Мужики замялись, чуть не прошения просят.

— Вы сегодня просто посмотрите по сторонам, вот вам Влас, он вам все покажет, со своими людьми, — зря я это сказал, Власа корабелы опасались, — не бойтесь, пока Закон не нарушите — ничего он вам не сделает. Влас, проводи людей, пусть поедят да чуть освоятся.

Пасынок познакомился с корабелами, поговорил, те вроде расслабились чуть. Провёл их к столу, а то всё стеснялись, потом к Кнуту, потом к другим мужикам, уже нашим будущим судостроителям. Работяги попали в знакомую более-менее среду, начали живее общаться, спрашивать, интересоваться. И то хлеб.