Московское боярство - Страница 126

126

Лок обещал подумать, ибо такой подход требует совершенно другого уровня учёта и контроля. Когда монета не имеет самоценности по весу, не драгоценная она, а только подкреплена словом государства о её стоимости, всё становиться сильно сложнее. Выпуск денег, возможность их подделки, и прочее — все требует сурового министерства финансов, которое способно организовать такой процесс. У нас это получается, торговля только в пределах города идёт и через единую лавку, по сути, а вот там, в Новгороде, может и не выйти.

Пока судили да рядили, из лома серебряного сделали монеток для Рюрика. Ну и медных наштамповали, для примера. Отгрузили зеркал новых гостям торговым, свои запасы импортом пополнили, и отправили новгородцев восвояси.

Первым делом все товары издалека идут в дедову лабораторию — он там пытается их анализировать. Иногда получается что-то дельное — мы так соду нашли, например. В другой раз ничего не выходит, а порой и прорывы бывают. В этот раз нам перепал мешок хлопка, и Буревой порадовал нас новым, «хлопковым» порохом. Он сильнее и мощнее нашего, из дерева. Однако стоит эта субстанция довольно много, и в промышленных масштабах нам новая взрывчатка пока не доступна. Зато оружейное производство делает успехи. Наконец-то получился капсюль, что даёт осечку только одну на десять выстрелов, а не как раньше, через раз. Обеслав под такое дело соорудил новые револьверы. Здраво рассудив, что меткий выстрел, порой, важнее любой экономии, он просто воткнул два капсюля в патрон, и переделал оружие. Калибр за сантиметр, шесть патронов в барабане, длинный ствол — с ним я себя почувствовал ковбоем. С таким оружием торговать пойдём, придерживаясь старого принципа дона Карлеоне. Того, где успех достигается и добрым словом, и револьвером. Правда, есть проблема боеприпасов — их мало, и существенного увеличения их количества ждать не приходится из-за низкого выхода селитры. Зато одной пулей можно кабана завалить, если руку отдачей не сломает. Потому мы ещё и кобуру деревянную, выступающую в роли приклада пристёгивающегося, как у Маузера, сделали. Ну и ускоритель заряжания, подсумки на ремне, сбрую.

Половину зарядов пустили на подготовку будущего экипажа торговой лодки, я тоже настрелялся вдоволь. Практика показала, что такого рода оружие избавляет нас от необходимости таскать с собой винтовки. Да, пока поделки Обеслава максимум под пятьдесят выстрелов делают до выхода из строя, тяжелы без меры, и доставляют некоторые трудности. Но с этим всем можно мириться, а вот удобство ношения и применения, да на корабле, покрывают все недостатки. Потому решение было единогласным — пороховое оружие делать и развивать, внимательно подмечая все проблемы с целью их исправления. Первыми пунктами занялся Обеслав. Задача — повысить надёжность существующих поделок и приступать к винтовкам. Кукша с Ториром же выступали в роли заказчиков сего действа, вырабатывали требования и тактику использования.

Почему так быстро с оружием огнестрельным получилось? А опять всё в кучу смешалось. Стволы мы для винтовок уже делали, со сплавами лаборатории помогли, а там и до сверления в прокате литом дошли. Сталь получается при продувке чугуна кислородом, что добываем на наших холодильных установках. Про форму пули и патрона, капсюль и нарезы — я подсказал. Эксперименты Буревоя с кислотами да толика знаний моих о селитре позволили не издеваться над собой в части выделки чёрного пороха. Ну а опыт в создании механизмов был у нас такой, что описанный мной Наган с боевой пружиной первый раз соорудили вообще за пару дней, ещё когда посольство готовили. Всё это вместе если сложить — получается следующее. Мы проскакали мимо кучу стадий развития огнестрельного оружия. Первые-то поделки такого рода совсем скоро по историческим меркам появятся, только вот будут они довольно убогими. К Ивану Грозному только фитильные ружья в обиход войдут, а к веку восемнадцатому — кремниевые. Нарезы, унитарный патрон и казнозарядные винтовки — ещё сто лет развития. И вот это всё мы просто пропустили, заранее зная в каком виде нам нужен револьвер. Такие дела.

К маю настала пора отправлять Федю-младшего домой, и так задержали парня. Для этого устроили ему экзамен, всё остаточно серьёзно и официально оформили. Скатерть, вопросы, приёмная комиссия. Корел нервничал, сбивался постоянно. Приходилось его направлять да подсказывать. Потом паренёк чуть освоился, и вполне себе бойко отвечал на вопросы об устройстве государства Российского. Так было ровно до момента, когда он начал об административно-территориальном делении говорить. Повесил карту, ткнул куда-то на юго-восток от Москвы, и пафосно произнёс:

— В России — Адъ и Израиль!

От этого заявления я натурально упал со стула на пол, только ноги и остались торчать над столом. Федя смущён, а его даже успокоить не могу от смеха. И вроде ведь всё верно сказал, Самуил своё село именно Израилем обозвал. Когда же наконец пришёл в себя я, успокоил Федю словами:

— Знаешь, Фёдор, а ведь ты прав. Во все времена в России всегда наблюдался Адъ и Израиль…

Это заявление вызвало удивление уже у моих соратников. После того как отправили Федю к суворовцам, попрощаться, попытался как мог объяснить шутку из Интернета. Мало поняли, ну да ладно. Экзамен, кстати, Феде засчитали.

Вот на таком фоне я и отправился в первый торговый выход на Ладогу. Новую Лодку окрестили «Меркурием», в честь истории с пистолетом Казарского. Мои мужикам она очень понравилась. Ещё бы! Чуть не в десять раз его турки превосходили — но вышел моряк из боя с победой. А Ториру особенно та часть понравилась, где Казарский хотел себя взорвать вместе с врагами, коли бой пойдёт не так. В один из майских дней, время выбирали специально, чтобы наши потенциальные торговые партнёры были заняты подготовкой к посевной и сидели по деревням, мы и отправились в поход.

126