Московское боярство - Страница 107

107

У меня слезы умиления выступили, стоит мелкий пацан, руку к шапке тянет в приветствии воинском, морда серьёзная, на груди, на табличке той деревянной, и впрямь «Дневальный» нацарапано.

— Какой же ты суворовец, Карельский! Ты ж уже не в училище? Значит, бывший, получается. Ну или просто, подданный…

— Суворовцы бывшими не бывают, — грозно так посмотрел на меня пацан, и даже чуть зло.

Я даже как-то неловко себя почувствовал под этим взглядом. Блин, обидел парня ни за что ни про что…

— Вольно, суворовец! — приказал я, парень повеселел, — И впрямь, бывших суворовцев не бывает. Докладывай, кратко, по существу.

Отчёт суворовца, как ни странно, был более информативен, чем описания Феди. Уровень запасов продовольствия и топлива, состояние защитных сооружений, внешнеполитическая (!) обстановка, это про другие села, кратко, какие бедствия, с указанием ущерба, были за это время.

— …Доклад окончил! — парень прекратил вещать.

Сзади смешки, я и конь мой, Ворон, вместе изображаем «эффект Златобора», охреневая от увиденного и услышанного. Все село наблюдает, как целый Государь принимает доклад.

— Строй гарнизон, суворовец Карельский, — осторожно сказал я, уже догадываясь, что сейчас начнётся.

Парень кивнул, свистнул, что есть мочи. Над воротами крепости раздался грохот — в пустой ствол дерева кто-то бил. Потом удары прекратились, и передо мной встали в вычищенной и местами заштопанной форме все пять суворовцев и смолянок. Я уже даже не улыбался — настолько серьёзными были ребята.

— Суворовцы! Благодарю за службу!

— Рады стараться, Государь! — хором ответили мне ребята.

— За проявленное рвение, за то, что не бросили друг друга и продолжили дело суворовское, объявляю благодарность!

— Ураа-а-а! Ураа-а! Ураа-а-а! — было мне ответом.

— Принимайте пополнение в свою семью! — я сделал знак рукой, Добруш сообразил, что я имею ввиду, и вывел из прибывшей толпы ещё пять человек в новенькой форме.

Самое интересное, ребята из второго потока всю дорогу по болоту больше молчали или перекидывались короткими фразами. Не ощущалось радости от процесса возвращения домой. Я внимания особо не придавал этому, мало ли что там у них в детском мозгу происходит. А как сюда пришли, пацаны даже не маму с папой — первый поток в строю увидели, расцвели буквально. Вон, лыбу в строю тянут и перешёптываются радостно.

— Ребята! Все вы в разное время попали в дружную семью суворовцев Российских. Но независимо от выпуска, запомните! — это был экспромт, к такой встрече и таким речам я не готовился, — Все вы — братья и сёстры! Нет вам надёжнее друга и товарища, чем те, кто с вами, пусть и в разное время, из одной миски ел, на одной кровати спал… Ну и на уроках тоже подрёмывал!

Смешки, конечно, возникли, но радостные, не скабрёзные.

— Держитесь друг друга, и знамя суворовское, как и девиз, высоко несите по жизни!

— Нет знамени, — грустно промолвил Федя-младший, — а про второе мы и не знали, что оно такое есть.

— Девиз, мысль основная, он один — тяжело в учении, легко в бою! А знамя… — тут уже я замялся, как-то не сложилось с флагом до сих пор у них, — А знамя, ребята, будет. Простите государя своего, не привёз я в этот раз…

Я стянул шлем с головы. Народ вокруг проникся, включая суворовцев, вон, Федя-младший кадыком шевелит, хоть бы не заплакал.

— Но то дело наживное, — я вернул головной убор на место, вернул разговор из русла эмоционального в деловое — а что это у вас за ещё группа стоит, дальше?

За строем суворовцев двух потоков, чуть поодаль, стояли ребятишки. Возраст «наш», около десяти лет и менее. Стоят тоже серьёзно, хоть и одеты кто во что горазд, разве что значки какие-то на плечах, вроде наших погон.

— Э-э-э, — замялся было Федя-младший.

— По существу. Отставить мямлить! — чуть прикрикнул я на него.

— Пополнение! — чётко отрапортовал суворовец.

— Ну что. Значит, будем принимать пополнение. Там в сумах на конях подарки, это вам всем, — хорошо, что супруга позаботилась, а то бы я стрёмно выглядел с пустыми руками, — разбирайте.

— А книжки новые есть? — раздался голос из короткого строя.

— Есть парочка. Ладно, официальную часть считаю законченной. Ещё раз благодарю за службу! Теперь Феди, оба, со мной в консульство, остальные — разойдись!

Мы направились в отдельное помещение. Его построила полтора года назад наша агитационна бригада, в то время мы как раз решали вопрос с дедом-маразматиком. Я пару раз назвал его «консульством» в разговоре, мол, не посольское здание, но тоже — представительство. Ну и прижилось такое именование со временем. В этом помещении барахло, дань, для нас собирали. Ну и представители Москвы на ночлег в этой же избе устраивались, чтобы не стеснять местных.

— Ну, рассказывайте, Федоры оба-два, как вы до жизни такой докатились, — я пригласил мужика и его сына за стол.

Начал Федя старший, потом его перебил младший, потом — опять отец вуступил, чуть не подрались тут при мне, пришлось прикрикнуть и задавать наводящие вопросы. Так дело пошло веселее. Во время рассказа я краем глаза осматривал «консульство». Н-да, сильный след Москва оставила в этих местах, очень сильный… Ну, обо всем по порядку.

История стара как мир. Есть новое поколение и старое. Дети всегда, во все времена рано или поздно «бунтуют». Ну там спорят с отцами, огрызаются, пытаются выйти из подчинения. Процесс естественный, гормоны и прочее. В моё время молодёжь, в зависимости от возраста, сбивается в кучки во дворах под алкоголь и гитару. Те, что помладше, делают всякие «нычки», «халабуды», выдумывают свои тайны и секреты. Обычное дело, сам таким был. Получается, что у детей и родителей в какой-то момент образуется две жизни — одна обычная, где они ходят в школу и помогают по дому, и вторая, вроде как «тайная». Мелкие секреты, которые они не разглашают взрослым, какие-то встречи, без посвящения в них родителей, появляются свои общества и группки. Дети пытаются быть взрослыми. Хотят, чтобы им поручали серьёзные дела, относились как к мужикам и девушкам, доверяли их суждениям и их решениям. Плевать, что мозгов ни на что не хватает, что знаний, опыта житейского мало, что зачастую все их проблемы — это поход по родительским «граблям», от которых те так пытались их оградить.

107